Мы болтали обо всём на свете! Вспоминали своё детство, рассказывали о своей жизни после моего отъезда, делились впечатлениями о жизни заграницей. Пока я не встретил Каме, я даже не понимал, насколько мне его не хватало! Мне не хватало его тёплой улыбки, жизнерадостного смеха, таких родных знакомых глаз. Каждой клеточкой своего тела, я понимал, насколько важен для меня этот человек и чего я лишился тогда, когда судьба нас разделила.
- Молодые люди, мы закрываемся, - моего плеча коснулась молодая девушка в строгом костюме. Я оглядел пустой зал.
- Как быстро пролетело время! - я потянулся на стуле - спина немного затекла.
Мне хотелось говорить с Каме вечно; было ощущение, будто всё это сон и второго шанса больше не будет. Моё время, проведённое с ним, было ограничено - с каждой секундой его становилось всё меньше и меньше, будто песчинок в песочных часах. Каме посмотрел на меня с такой тоской, будто вспомнил что-то болезненное, и это отразилось на его лице. Мне стало не по себе. Я не хотел видеть его таким!
- Может, прогуляемся? - в моих словах были надежда и какое-то отчаяние, будто я хватался за любую возможность побыть с ним ещё пару мгновений. Он, молча, встал, снял со спинки стула свой чёрный пиджак, собрал свои бумаги и аккуратно сунул в портфель.

Мы вышли на улицу. Уже темнело, но ночной Токио всегда меня поражал своими яркими огнями. Порой казалось, что после заката город оживает, распускается, словно бутон, расцветает и пылает огнём, завораживает тысячами ярких красок. Сумерки - моё любимое время суток, будто переход между двумя мирами - светом и тьмой. Они стирают границы, создают загадочную атмосферу, окутывают волшебством.
- Ты любишь гулять вечерами? - Каме внезапно нарушил молчание. Почему то я был уверен, что он тоже о чём-то рассуждал.
- Мне обычно не с кем гулять, - я подумал, что намёк в моих словах слишком явный и решил это как то смягчить, - да и времени нет, обычно прихожу домой полуживой, иду в душ и падаю спать.
Каме загадочно улыбнулся. Он прикрыл глаза и медленно втянул воздух.
- Значит, у тебя нет девушки? - такого вопроса я уж точно не ожидал. Конечно, сейчас у меня не было девушки, но я, почему-то, молчал, - Джин...?
- Эмм... Да, сейчас я один, - я нахмурился, будто упустил что-то важное. Я должен читать между строк? - Каменаши, я надеюсь, это не для интервью?
Каме неожиданно хихикнул, а потом задумался, будто обдумывал что-то важное.
- Я совсем забыл про интервью, - он потёр руками переносицу и остановился около перекрёстка.
Теперь уже смеялся я:
- Ну ты же знаешь меня как свои пять пальцев! Напиши что-нибудь!
- Нее, так дело не пойдёт, - он хитро сощурил свои глаза и оценивающе оглядел меня с ног до головы.
- Что ты имеешь в виду? - Каме будто заглядывал внутрь. Мне почему-то стало стыдно, будто я стоял перед ним абсолютно голый.
- Ты занят в среду? - Он вдруг стал таким серьёзным, таким холодным, как если бы он просто говорил со своим коллегой по работе. Я заметил, что он задержал дыхание. Я задумался. В среду у меня насыщенный день, но ничего сверхважного не намечается. Тем более я был готов сделать всё, чтобы вырваться из суровых серых будней и немного побыть с Каме.
- Да, я смогу освободиться после тренировок. Они заканчиваются где то в час!
Он с облегчением вздохнул.
- Мне нужно идти, - в его глазах была грусть, но также в них блестела надежда. И это так тронуло меня, что я подошёл к нему вплотную и обнял так крепко, насколько позволяла моя одежда, чтобы не треснуть по швам. Я вдохнул его парфюм - он был очень необычным и теперь ассоциировался у меня только с Казу. Я не хотел выпускать его, и чувствовал тоже самое от старого друга.
- Наверное, мы глупо смотримся со стороны, - я отодвинулся от него и сделал шаг назад, мысленно, проводя черту между нами.
- Мне плевать, - его лицо озарила улыбка, как если бы я сделал что-то жизненно важное, необходимое для его дальнейшего существования.
- Хорошо, тогда увидимся послезавтра, - я повернулся и пошёл вдоль дороги, что вела к моему отелю. Сделав десять шагов, я остановился, чтобы обернуться и посмотрел в ту сторону, где стоял Каменаши. Он смотрел наверх так увлечённо, точно видел там что-то большее, чем просто кусок чёрного неба. Я полюбовался им ещё пару секунд и двинулся в своём направлении.
Дойдя до гостиницы, я взглянул наверх: на небе были миллионы звёзд! И сегодня ночью они светили для меня по-особому. Они светили только для меня и для него...


Боже, о чём я только думал, когда спрашивал про девушку? Он же мог не то подумать! Дурак, дурак! Каме, какой же ты дурак! Стоило Джину снова появиться в моей жизни, как я снова в него влюбился, прям как мальчишка. Но с ним так приятно общаться! Как же я по нему скучал!
Он уходит от меня, почти как в последний раз... но я, надеюсь, он ещё вернётся, мы же договорились встретиться. Я надеюсь, мы ещё много раз с ним встретимся.
Я поднял глаза к небу, молясь о том, чтобы Джин меня больше не бросал, чтобы он всегда был со мной. На небе были миллионы звёзд! И сегодня ночью они светили для меня по-особому…
Я посмотрел в ту сторону, куда он ушёл, его уже не было видно, а я всё стоял на том же месте, где мы с ним попрощались. Я всё ещё чувствовал его крепкие объятья, его запах. Помнил выражение его глаз. Он стал таким красивым, таким взрослым, хотя серьёзности ему всё ещё не хватает. Я улыбнулся своим мыслям.
Домой совершенно не хотелось. Что там меня ждёт? Пустые комнаты, холодная кровать и горькое одиночество? Душа хотела петь и плясать. Я решил прогуляться по ночному городу, так, наверное, будет лучше. Будет время обо всём хорошенько подумать.
Тут же нахлынули картины прошлого, что-то в последнее время я слишком часто вспоминаю детство...

Звонкая трель вывела меня из размышлений, стряхнув с себя оцепенение, я потянулся за телефоном:
Да!
Каме, привет! - на другом конце был Джин, - нам с тобой нужно поговорить, но это не телефонный разговор! Давай через 15 минут возле нашей с тобой сакуры!
Х-хорошо, а что случилось? - но Джин мне ничего не ответил, лишь тише повторил.
Через 15 минут около нашей сакуры, - и отключился.


Джин! Объясни же наконец, что случилось? Что за срочность?
Каме... я уезжаю учиться в Америку...

Как же это было больно! Он ведь звал меня с собой, но я не смог. Почему? Сейчас я уже и не помню… После этого я проплакал целую неделю. Взял с него обещание, что он будет мне звонить и писать. Первые несколько месяцев он держал обещание, но потом письма стали приходить всё реже и реже, пока совсем связь не оборвалась. Я писал ему письма, но он не отвечал. Сначала у меня была депрессия, родители водили меня по психологам, но ничего не помогало.
Со временем я научился жить с этой тупой болью в груди. Потом научился не вспоминать все те события, которые ранили меня. Я выражал все свои чувства на бумаге, это как-то заметили мои друзья. Хотя какие друзья, после Джина я ни с кем не сближался, боялся, что мне снова могут причинить боль.
Я пошёл в кружок журналистики. Мои статьи занимали первые места во всевозможных конкурсах. Но я не предавал этому большого значения. После окончания школы у меня было много приглашений в различные институты не только Японии, но и заграницы. Я выбрал Америку, хоть какой-то шанс найти его. Я не знал, в каком он городе и вообще там ли он ещё, но верил в чудо. Наш мир жесток и чуда не произошло.
Я отучился в институте, меня приглашали в разные журналы, я был нарасхват, но радости никакой не было. Просто работа, просто обязанности, которые надо выполнять. Я всё верил, всё ждал.
В один прекрасный день мне сказали, что меня отправляют в командировку в Японию. Япония так Япония. Я привык мириться со всем. Но я даже представить себе не мог, что именно здесь произойдёт то чудо, о котором я мечтал в течение этих десяти лет.
Джин, испытывал ли ты хоть часть тех чувств, которые испытал я?

На востоке начинался рассвет. На горизонте небо было практически кроваво-красным, но всё же звёзды ещё были видны. Я сел на лавочку в каком-то парке и закурил. Я вообще редко курю, но после такого нервного потрясения это просто необходимо. Сделав пару затяжек, я понял, что у меня кружится голова. От чего? От сигарет или от бессонной ночи? Не имеет значения. Я снова посмотрел на небо. Такое красивое, глубокое, казалось, что в нем можно утонуть. Неожиданно яркая звезда разрезала небо на две части. Видел ли это Джин? Так хотелось, чтоб он был рядом, чтобы мы вместе наблюдали это великолепие.
Я загадал желание, за которое отдал бы всё, что у меня есть - чтобы Джин всегда был рядом со мной. Чтобы любил меня также как я его...

Я взлетел по лестнице, добежал до лифта, вклинился в едва не закрывшиеся двери и тут же начал нетерпеливо тыкать самую верхнюю кнопку.
Мне нравился мой номер! На самом верхнем этаже их было всего два, и соседний оставался незаселённым всё моё проживание здесь. Поэтому я мог слушать музыку круглые сутки, прыгать, бегать, и никто бы этого не заметил.
-Джин? - моя горничная с неким удивлением и восторгом смотрела на меня своими тёмно зелёными глазами, - Я давно уже не видела тебя таким бодрым и жизнерадостным...
Я кружил по комнате, будто бы от переизбытка счастья в крови. Будто во мне что-то взорвалось, и теперь эта энергия буквально плескалась через край! Под руку попалась ваза с цветами, и я аккуратно отщипнул небольшой цветок лилового цвета. В три прыжка сократив расстояние между мной и Мегуми, я лёгким движением руки вставил цветок в её густые чёрные волосы и непринуждённо закружил её в весёлом танце, напевая какую-то незамысловатую мелодию. Она любовалась мной, нежно улыбаясь и тихо смеясь, а меня распирало от радости. Я тихонько отпустил её, и она опустилась на ближайшее кресло, а я продолжал кружиться по комнате, прикрыв глаза и широко расставив руки. Через два шага я наткнулся на бортик кровати и с глухим хлопком упал на атласное покрывало лицом вниз.
Не знаю, сколько времени я так пролежал, но внезапно меня разбудил шум у входа. Моя горничная собиралась домой.
- Мегуми-сан, - я позвал её довольно тихо, но она ответила,
- Да Джин?
- Спасибо... - и с этими словами я опять провалился в дремоту, но впоследствии, так и не смог крепко заснуть. Где то в четыре часа ночи мне жутко захотелось пить.
Я сполз с кровати, поудобнее закутался в плед, которым Мегуми укрыла меня, когда я заснул, взял минералку и двинулся в сторону лоджии. Едва повернув ручку, я впустил в комнату прохладный ночной ветерок. Забравшись на широкий подоконник, мой взгляд упал на пачку сигарет. Я уже давно не курил - примерно две недели.
Рука сама потянулась к пачке, и я привычным движением руки достал одну сигарету, чиркнул зажигалкой и втянул в себя едкий дым. Я сидел там, и думал о сегодняшнем дне.
Миллионы сверкающих точек на чёрном небе рисовали мне причудливые силуэты, которые поражали своей красотой. На востоке начало светать - небо уже казалось не таким тёмным. Первые лучи едва касались верхушек деревьев, а надо мной всё ещё были видны звёзды. И тут я увидел её... Ослепительно яркая звезда, словно комета, пронеслась вдоль неба и грациозно упала за горизонт. От восторга у меня перехватило дыхание, и я задавался лишь одним вопросом: видел ли это Каме? Как бы я хотел встретить этот рассвет с ним, здесь, наверху, где такой потрясающий вид! В этот самый момент я загадал желание, за которое отдал бы всё на свете - вернуть своего друга.




- Каме, ты такой красивый!
Я подхожу к нему и кончиками пальцев провожу по линии скул. Он слегка вздрагивает, но не отстраняется. Берёт мою ладонь, некрепко сжимает и слегка прикасается губами.
- Джин, а ты до сих пор дурачишься, как маленький! - уголки губ слегка приподнимаются в лёгкой ухмылке.
Какое-то мгновение мы смотрим друг другу в глаза, затем я свободной рукой привлекаю его к себе и крепко обнимаю. Тихо-тихо шепчу ему на ухо, так, чтобы никто не услышал, хотя мы и так здесь одни.
- Я тебя больше никогда не отпущу!
Затем слегка прикусываю мочку уха. Изо рта вырывается тихий вздох, и мои губы расплываются в улыбке.
Лёгкими невесомыми поцелуями покрываю его шею, вырывая уже тихий стон. Слегка отстраняюсь, затуманенным взглядом смотрю на его приоткрытые губы. Это так соблазнительно. Не в силах больше противостоять, аккуратно целую его в уголок губ. Кончиком языка очерчиваю линию нижней губы и впиваюсь страстным поцелуем. Каме, зарываясь руками в мои волосы, отвечает. Когда уже нечем дышать, я разрываю поцелуй и смотрю на него. Он такой соблазнительный, волосы растрёпаны, взгляд дикого зверя...
Неожиданно его очертания начинают размываться. Я как сумасшедший цепляюсь за него, но он тает, как дым. В отчаянии я падаю на колени и тянусь рукой туда, где только что он стоял, в надежде, что мне это показалось и что он всегда будет со мной...

Рука натыкается на одеяло, совершенно ничего не понимая, я с усилием разлепляю глаза. Первая мысль, пришедшая мне в голову, что Каме от меня ушёл. В груди заныло. Потом, наконец, придя в себя, я сообразил, что это был сон. Сон? У меня вырвался стон разочарования. Не слишком ли он откровенный? Конечно, я любил Каменаши, но как друга, и всё же отрицать то, что сон мне понравился не было смысла.
Вдруг, откуда-то с пола, раздался телефонный звонок. С трудом поднявшись, я отправился на поиски источника этого раздражающего звука. Наконец, найдя его где-то в углу, в кармане джинсов, которые я видимо вчера туда швырнул, ответил, даже не посмотрев на номер. Какая разница?
- Слушаю, - я опустился на пол, рядом с теми несчастными штанами.
- Джин, ты что, спишь ещё? - тренер. Я слегка поморщился от его бодрого голоса.
- Эмм... да, - почему он думает, что если он встаёт в семь утра, то все остальные тоже должны вставать в такую рань!?
- Проснись, мой мальчик! У нас непредвиденная ситуация! Один из игроков не сможет сегодня играть, ты играешь вместо него!
- Но у меня выходной! - похоже весь день летел коту под хвост.
- К чёрту выходной, отдохнёшь в другой раз! На этом матче будут присутствовать очень важные люди, нам просто необходима победа! Джин, это жизненно важный матч! Джин. Джин... Джин!!!
- Я вас слышу, тренер, - похоже, мне не отвертеться.
- Жду тебя через 15 минут на стадионе, потренируемся!
- Но... - я пытался хоть как-то возразить
- ДЖИН!!! Если тебя не будет через 15 минут, ты вылетаешь из команды!!! - огого! А вот это уже серьёзно...
на том конце послышались короткие гудки. А в мозгу отпечаталась эта страшная фраза: «ты вылетаешь из команды».


Его нет... Он не пришёл. Он забыл? Нет, не может быть. Он не мог забыть. Только не теперь, когда я вновь обрёл надежду! НЕ ЗАБИРАЙ ЕЁ У МЕНЯ!!!
Я с силой ударил кулаком по барной стойке, и все бокалы зазвенели, а некоторые с грохотом упали на пол. Вот так просто. Словно ничего и не было.
Словно все прожитые года вдруг рухнули и развалились на тысячи мелких осколков.
- Наверное, вам уже пора домой. Ваш друг не придёт, - официант склонился надо мной и похлопал по спине.
- Но он ведь обещал, - я что-то тихо шептал себе под нос. После седьмой рюмки я потерял счёт времени. Я пытался забыться, безуспешно.
Мне помогли покинуть это заведение два массивных охранника, чтобы я не дай Бог не свернул себе шею, по дороге к выходу. Хорошие ребята.
На улице меня начало знобить. Я прислонился к прохладной стене и поднял голову. Небо было чистым, а звезды были так низко, что, казалось, можно было дотронуться до них рукой. Я поднял руку и дотронулся. Они были холодными, острыми и такими одинокими в своей вопиющей красоте.
Мне нужно было перейти дорогу, чтобы добраться до такси, и я шагнул вперёд. Яркий свет фар слепил меня, а звук скрипящих тормозов резал слух.
Тепло… Ветер больше не казался таким холодным. Я ни о чём не думал. На душе вдруг стало спокойно. Я еще никогда не чувствовал себя в большей безопасности. Судьба - это слово эхом пронеслось в моей голове, прежде чем я провалился во тьму.

Мы выиграли матч! Несмотря на то, что я играл без особого старания, мы его выиграли! Я забил решающий гол! Сказывается профессионализм. Внутри разлилось какое-то чувство превосходства, удовлетворённости, а за спиной будто выросли крылья.
Всей командой мы пошли в бар отмечать это событие, даже тренер был с нами. Было весело, но всё же маленькая песчинка беспокойства не давала мне просто пить и ни о чём не думать. Что-то случилось, я забыл что-то важное... До меня долетела телефонная трель. Я достал мобильник и с недоумением посмотрел на незнакомый номер. Мне обычно звонят только друзья и тренер, кто бы это мог быть? Но всё же беспокойство меня не отпускало и я ответил:
- Слушаю…
- Аканиши Джин? - странно всё это, - Вас беспокоят из больницы, вы знаете Каменаши Казую? - внутри всё оборвалось. Что-то случилось с Каме! Я назначил встречу, а сам, забыв предупредить его, улетел на матч. Вот что меня мучило! Боже, умоляю тебя, пусть с Каме всё будет хорошо!
- Д-да, это мой друг. Что случилось?
- Понимаете, его сбила машина, он в критическом состоянии. У него сильнейшее сотрясение мозга. Вы первый человек, до которого мы смогли дозвониться. Вы сможете сейчас подъехать? - на глаза навернулись слёзы, как он может так спокойно говорить о том, что Каме попал в аварию?
- Да, конечно! Я уже еду! – запомнив адрес больницы, я захлопнул крышку телефона и сжал кулаки; телефон хрустнул - он не привык к такому грубому обращению. Пулей вылетев из бара, я пытался поймать такси, но как назло никто не останавливался. В отчаянии я выбежал на дорогу перед очередной машиной и остановился. Из окна послышались ругательства. Не обращая внимания, я подбежал и сбивчиво начал объяснять водителю ситуацию. Меня всего трясло. Войдя в моё положение, таксист решил помочь. Я сел на заднее сидение, кое как назвав адрес, и прикрыл глаза. Что же я наделал? Я снова всё испортил. Уже второй раз я бросаю Каме. Простит ли он меня на этот раз?

Следующие события происходили, будто во сне. В больнице я долго пытался объяснить, кто я и что мне надо, махал руками, кричал. Потом, не добившись ничего от медсестры, которую, видимо, я очень сильно напугал, я подбежал к регистратуре, чтобы узнать палату Каме. Затем я бросился туда, не слыша и не видя ничего вокруг, в голове было только его имя. Наконец я нашёл. Боже... Каме, он лежал в кровати, из рук торчали трубки, кислородная маска, на лице царапины, волосы спутаны. Я стоял на пороге, шокированный увиденным. Я проклинал себя. Я хотел быть сейчас вместо Каме, чтобы самому испытывать ту боль, которую испытывал он. В этом виноват я! Боль медленно поднялась к груди, на глазах выступили слёзы. Стало тяжело дышать, будто в комнате кончился кислород. Медленно, не совсем осознавая, что же произошло, я подошёл к его кровати и от отчаяния упал на колени. Дрожащими пальцами взял его руку и слегка сжал. Его холодная ладонь, наконец, выдернула меня из оцепенения, и я понял, что это случилось на самом деле. Но я знал, что он выкарабкается, ведь он сильный, ведь он Каменаши. Он просто не может не поправиться, он не может бросить меня сейчас, когда он мне так нужен!
Слёзы покатились из глаз, у меня началась истерика.
- Каме прости меня! Это я виноват... Ты постоянно страдаешь из-за меня. Я был так рад, когда нашёл тебя! Ты ведь не знаешь, но когда я уехал в Америку я скучал по тебе. Я писал тебе, ты мне отвечал, но потом ты перестал мне отвечать, моё сердце разрывалось. Я думал, ты меня забыл. Я постоянно приезжал в Японию и искал тебя. Но никто не знал где ты. Я сходил сума. Я был счастлив, когда журналистом оказался ты! Будто мои душевные раны затянулись в мгновение ока. Если бы я был внимательнее... Надо было предупредить тебя, тогда бы с тобой ничего не случилось... Казу, прости меня!
Лишь мои тихие рыдания нарушали тишину палаты... Мои рыдания и пищание аппарата, который поддерживал его жизнь. Жизнь, наверное, самого дорогого для меня сейчас человека.


Я попытался открыть глаза, но веки будто налились свинцом. Любое движение отдавалось тупой болью. Кто-то держал меня за руку. Где я? Что произошло? С трудом разлепив глаза, я увидел лишь туман. Я изо всех сил зажмурился и снова открыл глаза. Ничего нового это не внесло в моё окружение. Я повторил всю процедуру три раза, очертания комнаты начали проясняться - больничная палата. Попытался приподняться, но меня что-то держало, скосив глаза, я понял, что это были трубки, торчащие из моих вен. По телу пробежал холодок, видимо, всё серьёзно. Но почему я не могу понять, как я здесь очутился? Вспомнив о чужой руке, сжимающей мою ладонь, я посмотрел туда, в надежде, что хоть что-нибудь проясниться.
Парень сидел на стуле и спал, опустив голову на край постели. При этом он достаточно крепко держал мою руку. Я почувствовал неловкость, что какой-то неизвестный человек держит меня и попытался аккуратно высвободить свою ладонь. Он что-то пробормотал про извинения и открыл глаза. Поднял на меня взгляд и застыл в неком удивлении.
- Каме, ты очнулся! - Каме? Наверное, меня так зовут.
- Э-э-э... Где я и что случилось?
- Ты попал в аварию, - парень отвёл взгляд, - ты сейчас в больнице.
- Понятно... Меня зовут Каме? А кто ты такой?
- Каме... - парень в растерянности вскочил на ноги, - Каме, ты же шутишь?
- Не думаю... Так меня зовут Каме? Странное имя...
- Каменаши... Тебя зовут Каменаши Казуя... - он опустился на стул, - а я Джин, твой... друг...
- Казуя значит... А что за авария?
- Тебя сбила машина, - он снова отвёл взгляд, - я пойду позову врача, - он плакал? Почему?

Врач осмотрел меня, записал что-то у себя в тетради и позвал этого парня, кажется, Джина, выйти. Дверь была закрыта не полностью, и я мог слышать их разговор, тем более что Джин так громко и эмоционально реагировал на слова врача. Последний сказал Джину, что у меня амнезия и не известно, как скоро ко мне вернётся память. Понятно, почему я не могу ничего вспомнить, включая этого парня.
Джин сказал, что заберёт меня к себе и будет сам заботиться. Доктор пытался его образумить, говорил, что я только пришёл в сознание и мне необходимо какое-то время побыть в больнице. Джин не слушал и как заведённый твердил, что это он виноват и что он сам обо мне позаботится. Странный он, этот Джин.
В принципе я был не против, мне определённо не нравилось в больнице. Я отцепил трубки, даже не заботясь о том, что это может мне навредить. Встал, голова слегка закружилась, но я не обращал на это внимания, и сделал пару шагов, ноги меня ещё слушались - это хорошо. Дошёл до двери и, открыв её, обратился к врачу:
- Я не хочу здесь больше оставаться, можно мне уехать с Джином?
- Каме! Что ты делаешь? Тебе ещё нельзя вставать, - Джин подскочил ко мне и, схватив за руку, отвёл обратно в палату.
- Джин, я в порядке! - я начинал злиться. Почему со мной обращаются как с ребёнком? Разговаривают за моей спиной и ничего мне не сообщают?
Доктор последовал за нами в палату:
- Ладно, раз вы так настаиваете, можете забрать его. Но только через три дня, когда мы полностью удостоверимся, что с ним всё в порядке.
- Я согласен! - мы ответили с ним хором, и я немного смутился. С ним так легко. И почему то меня совершенно не пугает тот факт, что мне придётся какое-то время жить с совершенно незнакомым парнем. Хотя почему незнакомым? Наверное, в моей прошлой жизни, до аварии, мы хорошо общались, не зря же он торчал тут со мной. И может, когда-нибудь, я всё вспомню и смогу сказать, что он не виноват, что всё происходит по велению высших сил.

Всю дорогу мы ехали молча. Я делал вид, что непрерывно смотрю вперёд, усердно сжимая в руках руль. Но на самом деле, я только и делал, что краем глаза наблюдал за этим парнем, сидящем справа от меня. У него было лицо Казу: его губы, нос, брови, линия подбородка. Всё это вроде бы делало его похожим на моего лучшего друга. Всё, кроме глаз. Больше не было этого игривого взгляда, иногда такого серьёзного и сосредоточенного, но чаще доброго и заботливого. В его глазах больше не отражался наш мир, наше небо, наши звёзды. Теперь там поселились растерянность и безысходность. Иногда он с очевидным испугом смотрел на меня, когда я с силой вдавливал педаль газа, и мы с визгом шин срывались с места. Практически всё время Каменаши с тоской смотрел в окно, об которое разбивались маленькие капли дождя, и водил по стеклу пальцами, словно пытаясь почувствовать эту воду на своих руках.
Я затормозил у подземной стоянки какого-то отеля, плавно въехал внутрь и остановился, заглушив мотор.
- Где мы? – Каме оглядел местность и, недоумевая, уставился на меня, - Зачем мы сюда приехали?
- В этом отеле ты жил то время, пока был в Токио. В кармане нашли ключи от номера. Нам надо забрать твои вещи, - я говорил медленно и чётко.
- Ясно, тогда давай поднимемся… Какой этаж?
У Каменаши было очень чисто и прибрано, хотя номер горничная не посещала. Казу вообще очень чистоплотный человек, не то, что я. Если бы не Мегуми, в моём номере царил бы полный хаос. Я медленно прошёл в номер, и Каме последовал за мной. Мы двигались максимально тихо, боясь произвести лишний звук или шум.
- Пожалуй, начну с ванны, - робко сказал парень почти шёпотом. Я кивнул.
Мы были абсолютно чужими людьми друг для друга. Никаких чувств, никаких эмоций, никакой привязанности. Но в глубине души, я понимал, что всё далеко не так просто. И я не собирался сдаваться. Я вырву Каме из грязных рук этой беспощадной судьбы. Обещаю.
Я начал со шкафа: вытащив из него все вещи, я разложил их на кровати и принялся упаковывать в чемоданы. Большая часть одежды была даже не распакована – видимо Казу не собирался здесь задерживаться. Четыре пары обуви в коробках и два чемодана одежды отправились вниз с портье, к машине. Также, у Каме было много книг – они валялись везде! Это было единственным показателем того, что в номере действительно кто-то жил. Я собрал их в стопку, положил на тумбу и присел на край кровати. Что-то твёрдое упёрлось мне в бедро. Я подвинулся, задрал покрывало и вытащил из-под него небольшую красную тетрадь в твёрдой обложке, на которой красовалась надпись «Notebook». Я мельком пролистал её – там были небольшие записи, распорядок дня, чьи-то интервью, небольшие размышления. В общем, что-то типа ежедневника. Наверное, так неправильно делать - это личное, что-то очень важное для человека…
Я держал эту книгу в руках, гипнотизируя её взглядом. Я не мог кинуть её в груду к остальным книгам. Это был мой маленький клад, который я когда-нибудь решусь почитать. И я по-тихому запихал книгу под куртку.
Мы погрузили все вещи в машину, заплатили за проживание и поехали ко мне. Казу рылся в своей старой сумке и постоянно всё разглядывал, трогал на ощупь и даже нюхал, надеясь на то, что хотя бы мельчайшие крупицы памяти вспыхнут в его сознании. Как же мне было его жаль в такие моменты! Я отвернулся и уставился на дорогу. Потом Каме замер, куда-то пристально вглядываясь. Я посмотрел на него, а потом на вещь в его руках. Это был бумажник, внутри которого была спрятана какая-то картинка.
Он сосредоточенно смотрел на неё – между бровей пролегла глубокая складка, а губы сжались.
- Кто это? – Каменаши протянул мне фотографию. На ней были два маленьких мальчика, сидящих на бегу моря. Они радостно улыбались и мило трепали друг друга за волосы. Золотой песок подчёркивал их загорелую кожу, а морские волны омывали им ноги. К горлу снова подкатил ком, и я сжал губы, чтобы сдержать себя.
- Это мы, Казу. Мы в детстве.
По дороге домой, я захватил немного еды из фаст фуда. Время было уже позднее, а я так и не успел перекусить. Полусонными заплетающимися шагами мы зашли в мой номер, кинули все коробки у входа, после чего я показал Каме его комнату. Я помог затащить внутрь все его вещи, а потом устало плюхнулся на диван в гостиной, включив своё стерео. Я постепенно растворялся в успокаивающей музыке, оставляя Каме наедине с самим собой, позволяя ему освоиться в своём новом доме и собраться с мыслями. Острый уголок ежедневника, лежащего у меня за пазухой, больно кололся, упираясь углом в ребро, будто бы напоминая мне о его существовании. Я расстегнул куртку и достал тетрадь. На красной лощеной обложке в правом верхнем углу было подписано аккуратным ровным почерком «Каменаши Казуя». В книжке было вложено множество листиков, вклеено куча заметок; текст пестрил разноцветными ручками, которые подчёркивали некоторые фразы и слова. Я перелистнул несколько страниц, ища последнюю запись. И вскоре я нашёл её. Она была сделана ровно за день до аварии, сразу же после нашей первой встречи, спустя 10 лет. Холодок с лёгкой пульсацией пробежал по моему позвоночнику, покрывая всё тело гусиной кожей. Мои пальцы скользнули по странице сверху вниз, словно я пытался ощутить все слова, написанные хозяином этой тетради. Я попытался успокоиться и вздохнул пару раз, прежде чем погрузиться в чтение этой жизненно важной для меня заметки:

Откуда же ты пришёл? Устремляя за собой сотни прикованных к себе взглядов, беспрекословно следующих за тобой, куда бы тебе ни вздумалось пойти. Твой образ отражается в зеркальных витринах, в стеклянных окнах, в их глазах, боящихся моргнуть и спугнуть это явление, это чудо. И там, куда бы ты ни пошёл, всё становится чёрно-белым, выцветает, рушится и сгорает, рассыпаясь серым пеплом, смываясь холодным дождём, растаптываясь сотнями пар ног. Мосты сжигаются - назад пути нет. Если остаться здесь - то сгоришь, вернуться невозможно. Остаётся только плестись позади, жадно ловить твой скользящий взгляд, проплывающий шоколадной бабочкой над головой и оседающей где то внизу живота, скручивая всё внутри в тугой узел и рассыпая по телу миллионы звёзд, которые так приятно колются.
Откуда у тебя ключ от моего сердца? Зачем ты украл кусочек моей души? Твои глаза, цвета остывшего кофе, смеются надо мной! А приподнятая бровь бросает вызов всему миру. Слегка приоткрытые губы издевательски заставляют всех замереть в блаженном предвкушении чего-то важного. Зачем ты улыбаешься мне так ярко, так тепло? Ослепляя всех, растапливая холодные сердца, ломая все преграды, убивая равнодушие, садишь свободу под замок. Цепи на моих запястьях вовсе не тяжёлы - они будто сделаны из воздуха, но всё же настолько прочны, что никто на свете не сможет их разбить, кроме одного - времени. Оно - твой главный враг. И, наверное, я был бы согласен на вечное заточение в глубинах своего сердца, которых ты с такой легкостью смог коснуться.
Кто же ты есть? Демон-искуситель? Тогда давай заключим с тобой сделку! Ну же? Где мне расписаться своей кровью? Нет, ты не демон. Ты мой воздух, моё небо, мой наркотик, мой ангел, моё проклятье! Держи меня… Я ускользаю, как лёгкий шёлк воздуха сквозь холодные пальцы. Давай же! Поймай меня снова в свою сладкую ловушку! Дай почувствовать твоё обжигающее дыхание на моей коже, твой томный взгляд, такой родной и до боли знакомый, что не мешает ему каждый раз с новой силой оставлять всё новые шрамы на больном сердце.
Не уходи, постой... Дай мне последний раз погрузиться в тебя с головой, утонуть в тебе, раствориться, умереть с тобой, и снова воскреснуть для тебя... Ты наполняешь меня, наполняешь до краёв... теплом, светом и любовью... Дай мне возможность ещё немного потанцевать наедине со своими мыслями. Подари мне свой последний медленный танец: закружи меня в вихре моих воспоминаний, моих желаний, моих мечтаний. Подари мне пару белоснежных крыльев, чтобы я смог взлететь вместе с тобой и упасть в это прекрасное небо. Плевать на весь мир - здесь только я и ты. Протяни мне свою руку, забери меня в свой Рай!

И я вздохнул… полной грудью. Впервые, после той ночи. Я окунулся в неё, прикоснулся к ней, почувствовал её… снова. И это было волшебно. Сердце бешено билось, эхом отдаваясь в ушах, голова кружилась, а я всё смотрел и смотрел на эту страницу, не в силах оторвать от неё взгляда. Не знаю, сколько я ещё так просидел, но потом я заснул, и моё сознание предательски унесло меня в мой мир грёз.

Утром меня разбудил аромат горячего кофе. Я лениво приоткрыл глаза, и в эту же секунду настойчивый солнечный свет просочился сквозь мои ресницы, заставляя зажмуриться. В глазах появились разноцветные круги, складывающиеся в причудливые формы. Утренние лучи нежно пригревали, а тихое журчание воды в ванной дарило умиротворение. Стоп!
- Каме?! – я громко позвал парня, которого вчера привёз вместе с собой. Никто не отозвался. Чёрт, я запутался. Может это был всего лишь сон? Может быть, Казу никогда не попадал в аварию? И я не забирал его из больницы… и мы не встречались в кафе… Где тогда правда? Возможно, вся моя жизнь – это всего лишь сон! Нет, это кошмар, от которого я никак не могу проснуться…
После затянувшейся паузы я перекатился с дивана на пол, встал на ноги, взял чашку кофе с кофейного столика и двинулся в сторону ванны. За дверью послышался тихий шорох, и журчание воды прекратилось. Я прислонился к стене напротив и сделал глоток, не отрывая взгляда от дверной ручки. Горячий горьковатый напиток слегка обжог моё горло, стремительно двигаясь дальше, внутрь меня, разливаясь теплом по всему телу. Напряжение росло вместе с тем, как и заканчивалось моё терпение. Я поднял к губам кружку для второго глотка, когда ручка двери повернулась, и из ванны вышел Каме. На какое-то время я застыл с глупым видом и чашкой кофе в руках, стоя напротив. Теперь я смотрел на него другими глазами, будто передо мной стоял абсолютно другой человек. Теперь я видел в нём не просто друга. Хотелось задать сотню вопросов, на которые он теперь уже не сможет ответить. Где была моя интуиция раньше? Хмм… Можете не отвечать. Это был риторический вопрос.
И всё же я не мог отвести от него взгляд: на нём не было ничего, кроме полотенца, едва державшегося на узких бёдрах. Всё тело было таким влажным и лоснилось на свету, а с мокрых растрепанных волос скатывались мелкие капельки воды, падая на хрупкое тело, и устремляясь вниз, по груди, по животу… всё ниже и ниже…
- Вкусный кофе? - я очнулся только после этой фразы, растерянно и виновато посмотрев Каме в глаза.
- Угу, - я наконец-то сделал второй глоток, который снова обжог моё горло. Моё лицо горело, а сердце бешено билось, но теперь уже не от горячего напитка, а от смущения. Мне было жутко стыдно от моих мыслей, и я молил Бога, чтобы Каме не догадался, о чём я думал в тот момент.

Что это было?! Джин как загипнотизированный смотрел на меня. Наверное, он о чём-то задумался, поэтому даже не заметил, как я вышел из ванны. Это выглядело так мило, так забавно, когда он пришёл в себя, и немного смутился, даже слегка покраснел.
Я хорошо выспался, впервые за несколько дней. Номер в этой гостинице был куда лучше моего, а ещё здесь было уютно, как дома. Наверное, потому, что Джин тут жил достаточно долгое время, поэтому это место выглядело таким замечательным. В квартире был беспорядок, но я сделал вывод, что именно он делает этот гостиничный номер таким живым. У меня было слишком уж чисто, из-за этого комнаты выглядели такими пустыми и безжизненными.
Горячий душ привёл все мысли в порядок, правда, странное поведение Джина не давало мне покоя. После завтрака я несколько раз пытался с ним поговорить, но он тут же уходил от разговора и не находился со мной в одной комнате дольше минуты. Мне было немного неловко, ощущение, что я сделал что-то неправильно, что я в чём-то провинился, давило на меня. Джин не хочет со мной разговаривать. Хотя, всё то, что свалилось на него за последнее время не могло не оставить следа. Поэтому, я решил оставить его одного на какое-то время. Было необходимо дать ему возможность переварить всё случившееся. Я натянул тёмные джинсы и футболку, надел кроссовки, схватил солнечные очки и бумажник, после чего выскользнул из номера, напоследок громко хлопнув дверью, чтобы Джин понял, что он остался в номере один и немного расслабился.



Было около пяти часов утра - мне как обычно не спалось. За окном было уже довольно светло, но фонари до сих пор горели. Мои глаза бессмысленно смотрели на мотылька, который отчаянно пытался прорваться через прозрачное стекло фонаря к свету. Почему они это делают? Ах, ну да... Им же никто не сказал, что если подлететь близко к огню - то обязательно сгоришь. Хотя, наверное, это их судьба. С этими мыслями я пролежал ещё около часа, но больше не выдержал. По утрам у меня плохое настроение. Наверно, всё потому, что ночами мне сняться сны, где я счастлив и где меня окружают любящие люди. А потом я просыпаюсь, и понимаю, что всё совсем не так.
Сегодня я с утра зашел в спальню Каме, когда он еще спал. Это было потрясающе красиво: солнце играло на его волосах, рассыпавшихся на подушке, простыня плотно облегало его стройное тело, а ресницы так трогательно вздрагивали во сне! Он что-то беззвучно шептал, слегка приоткрыв свой рот. Господи, как я хотел поцеловать Каме в эту самую минуту! Но так и не осмелился прервать его сон. Я просто встал на колени возле кровати и положил свою голову на краешек подушки, рядом с ним.
Я не знаю, сколько времени прошло - возможно, целая вечность, а может, и несколько секунд. Рядом с Каменаши время теряло свое значение.
Сколько всего жизненно важного утеряно, сколько прожито ненужных мгновений, сколько в памяти живёт лишних воспоминаний - всё это бессмысленно. Ради чего я существую? У меня есть то, о чём мечтают миллионы... У меня есть всё, кроме одного единственного, того что дало бы мне надежду на будущее, как глоток воздуха для человека, скованного цепями и лежащего на дне океана под десятками, а может и сотнями атмосфер. Всё, кроме любви. Сколько я ещё продержусь? День, может два, может ещё неделю или месяц - кто знает...
Надо развеяться. Пойду, схожу за продуктами, наверняка, магазины уже открылись.

Я проснулся от громкой мелодии, которую издавал мой мобильник. Десять часов утра, напоминание, которое называлось так: День Рождение Джина. Я поёжился - сегодня день рождения парня, у которого я живу уже неделю. Он мой друг, по крайней мере, был им до аварии. Мне всегда становится так стыдно под его грустным пытливым взглядом за то, что я ничего не помню. Ведь он ждёт, надеется, хочет увидеть того Каменаши, которого он знал всё это время. Он скучает по нему. Наверное, самое трудное быть с человеком рядом, и понимать, что внутри он совсем не тот, кого ты любил, кем дорожил, кого знал лучше других. И я винил себя в своей беспомощности перед собственным разумом, который зарыл все мои воспоминания на самое дно. И я не мог ничего с этим поделать. Оставалось только ждать.
Я тихо встал с кровати, оделся и пошёл на кухню. Возможно, у меня получится сделать что-нибудь в честь дня рождения Джина. Заглянув в холодильник, я автоматически достал всё то, что, по моему мнению, можно использовать для приготовления теста. Видимо в "прошлой жизни" я неплохо готовил! Ухмыльнувшись самому себе, я отвлёкся, и мои руки начали ловко работать с продуктами. Через полчаса я отправил готовый пирог в духовку и принялся выжимать из фруктов сок. В этот момент меня немного шатнуло в сторону от неожиданно нахлынувших воспоминаний и картинок прошлого...

Джин Аканиши забивает решающий гол! Его команда выходит в финал! Поздравляем!
Вся футбольная команда радостно бегала по полю, игроки обнимались со всеми подряд, тренер выслушивал поздравления. Болельщики на трибунах скандировали имя молодого игрока.
- Джин, подойди на минуточку! - тренер пальцем поманил к себе своего лучшего ученика. Они о чём-то разговаривали, когда я застенчиво выглядывал из толпы, высматривая Джина. Парень смущённо закивал, а потом побежал обратно.
- Я горжусь тобой, Джин! Помни об этом, - прокричал на последок тренер.

- Джин, поздравляю! Ты играл просто великолепно! - я с восхищением смотрел на своего лучшего друга, - Ты... ты... у меня просто слов нет!
- Я рад что тебе понравилось! - Джин по-дружески потрепал меня по волосам.
- Вот! Я принёс тебе воды! - Я протянул небольшую бутылочку с холодной водой.
- Спасибо, Каме! - Аканиши с жадностью стал пить воду, будто неделю провёл в пустыне, - она такая вкусная!
- Да брось ты, обычная вода, просто ты сильно хотел пить, вот тебе и кажется, - улыбка заиграла на моём лице.
- Нет, я знаю в чём дело! - Джин многозначительно посмотрел на меня, - она такая вкусная, потому что её принёс ты! - я смутился, слегка покраснел и отвернулся.
- Дурак…

Знакомый голос Джина вывел меня из размышлений; стряхнув с себя оцепенение, я поднял голову и переспросил:
- Ты уже вернулся?
- Да, я ходил за продуктами, - парень стоял с пакетами у входа на кухню. Он напрягся, увидев, как я сжимаю половинку апельсина над стаканом. От силы, с которой я сжал кусок фрукта, у меня побелели костяшки, - Всё в порядке?
Я даже не знал что ответить... В голове крутились тысячи вопросов, и я понятия не имел, с чего начать.
- Джин, - я медлил, - я кое-что вспомнил...
- Что, что ты вспомнил? - он весь затрясся, пакеты с грохотом полетели на ближайший стол, а его руки уже трясли меня за плечи. Он смотрел в мои глаза с нетерпением, тяжело дыша - я чувствовал горячий воздух на своём лице. Я отошёл от него, очень медленно, боясь сделать неверное движение, и, в то же время, чтобы не обидеть его.
- Та игра, - мой взгляд опустился вниз, - я помню, как ты забил решающий гол, и как тебя хвалил тренер, тогда, в детстве! - я начинал ощущать нашу с ним связь: начали появляться какие-то эмоции и
чувства к этому человеку, которого неделю назад я совсем не знал.
- Твоя память возвращается, - по его лицу было не понятно, обрадовался ли он тому, что я вспомнил хоть что-то, или же расстроился из-за того, что вспомнил то, что он бы хотел навсегда забыть.
- Джин, что было дальше?
- А ты не помнишь? - он посмотрел на меня своими полными боли глазами, которые блестели от слёз, - Я совершил самую огромную ошибку в своей жизни!
- Какую? - мои губы шептали, боясь спровоцировать приступ истерики.
Но он только с грустью смотрел на меня, его глаза казались стеклянными, а слёзы так и текли по лицу.
- Я оставил тебя здесь совсем одного, стремясь за славой и богатством, за популярностью, за мечтой... Только теперь я понимаю, что все мои мечты были ничтожно мелочны и до ужаса эгоистичны.
Он резко развернулся и убежал прочь.
Меня трясло - я не знал, хочу ли вспоминать остальное, ведь какой-то маленький кусочек воспоминания ножом резанул по сердцу. Я не хотел делать Джину больно, больше того, сегодня его День Рождения и он должен быть счастлив. В той комнате я услышал звонок его мобильника, а потом глухой звук за стенкой. Он его разбил. Вот засранец!
Мне казалось, я смогу всё исправить, и потянулся к духовке.
Пирог был что надо! С ягодной начинкой, шоколадным муссом и взбитыми сливками, которыми я старательно пытался украсить хрустящую корочку. Понравится ли он Джину? Этот вопрос не давал мне покоя. Я отрезал примерно треть пирога, вставил посередине и зажёг единственную свечу, так как понятия не имел, сколько ему исполнялось. Аккуратно ступая по комнате, я направился на балкон — единственное место, где он мог почувствовать себя лучше.
Джин сидел на полу, поджав к груди ноги. Вокруг всё было застелено пледами и подушками, ведь всё своё свободное время он проводил именно здесь. Парень медленно повернул голову в мою сторону
и удивлённо посмотрел на пирог.
- С Днём Рождения, Джин...

В этих чувствах нет лжи,
Они чисты, как голубое небо.
От стука моего сердца, раздающегося сейчас,
Я не хочу убегать.

Мне стало до ужаса стыдно. Огромный ком подкатил к горлу - я попытался его сглотнуть. За последнее время я то и делаю, что причиняю ему боль. Нет, конечно, не физическую, а намного хуже.
Я постоянно смотрю на него с ожиданием какой-то искры или просвета в его воспоминаниях, ожидая увидеть в его взгляде СВОЕГО Казу. Но человек, которого я забирал из больницы, был абсолютно другим.
Будто чистый листок бумаги. Я сразу же испортил первую страницу своими истериками и приступами гнева. Нет... не к Каме. К самому себе. Я просто лютой ненавистью возненавидел себя и свою пустую жизнь.
И что же дальше? Несмотря на прошедшую ужасную неделю, этот парень сейчас стоит передо мной с куском торта в руках и поздравляет меня с днём рождения. Меня, человека, который уже хотел проклянуть этот день.
- Ээммм... Спасибо большое, - я с силой сжал челюсть, чтобы сдержать свой подступающий нервный срыв. Уж слишком много случилось в последнее время, и я к такому не привык.
- Пожалуйста, попробуй? - Каме присел на корточки рядом со мной и протянул тарелку с куском пирога.
На вид он казался очень аппетитным: внутри были джемовые прослойки и кусочки ягод, а сверху и по бокам он был украшен шоколадным муссом и взбитыми сливками. В животе предательски заурчало, и я сжал губы
от прилива слюны - я не ел вчера целый день.
Каме тихо хихикнул, а я слабо улыбнулся. Я улыбнулся! Когда это было в последний раз?
- Вот, возьми, - он протянул мне чайную ложку. Я неуверенно взял её и начал ковыряться в пироге. Под пристальным взглядом Казу я запихал в рот небольшой кусочек и невольно застонал от удовольствия -
я и не подозревал, что Каме так хорошо готовит! Если б знал, не покупал бы каждый раз еду быстрого приготовления в соседнем магазине!
- Это восхитительно, - промычал я с набитым ртом, отправляя туда новую порцию вкуснятины. День начал отдалённо напоминать праздник.
- Я очень рад, что тебе нравится. Пошли в дом - на улице прохладно, - я скорчил обиженную физиономию, но быстро встал на ноги и поплёлся внутрь.

Каменаши накормил меня так, что, казалось, я лопну! Он будто из воздуха наготовил столько всего, что один, я бы, наверно, питался этим целую неделю.
Мы просто сидели за столом и непринуждённо вели беседу. Я рассказывал смешные истории из нашего детства, а парень напротив только удивлённо вскрикивал, иногда, и смеялся вместе со мной. На душе стало
немного спокойней. А что, если мы начнём всё с начала? Хотя... вряд ли у меня получится.

Мне не нужно ничего, кроме тебя,
Я смогу преодолеть любые печали,
Хочу обнять того, кто важен мне,
Мы вдвоём начнём с этого сияния.

- О чём ты думаешь? - Каме сидел на карнизе балкона и смотрел на звёзды.
- О своём желании, которое я загадал на падающую звезду, - я лежал на полу и тоже смотрел на небо, набрасывая незамысловатые аккорды на своей гитаре. Иногда я сочиняю музыку, но никогда не заканчиваю
своих произведений.
- И что же это было за желание? - парень с интересом прищурил свои глаза, ожидая ответа, но я лишь тихо вздохнул.
- Не могу сказать, а то не исполнится, - мы оба засмеялись.
- Я понимаю, почему ты был моим лучшим другом, Джин, - я удивлённо уставился на него, на сердце больно кольнуло при слове "был", - Ты такой по-детски непредсказуемый, весёлый и жизнерадостный... Порой
такой забавный и глупый, как ребёнок. И у тебя так же, как и у детей случаются резкие переходы настроения.
- Наверное, так и есть. Хотя ты меня почти не знаешь...
- Я знаю достаточно, чтобы считать тебя своим другом, - он искренне улыбнулся, слез с края и направился внутрь, - Спокойной ночи.
Вот так всё и произошло. Я продолжал сидеть на балконе, не понимая, что это только что было. Человек, которому я причинил столько неудобства, сказал, что я его друг. Рана на сердце медленно, но верно затягивалась - значит мы на правильном пути. Облегчённо вздохнув, я потащился к своей кровати и провалился в сон, едва коснувшись лицом подушки.

Ну почему же я так сильно ненавижу утро!!! Наверняка, всё дело в том, что оно сопровождается телефонным звонком. Я же разбил эту чёртову штуку! Меня трясло от злости, ну вот, опять. Надо держать себя в руках!
- Алло?! - на этот раз разрывался домашний телефон, но который до этого момента никто никогда не звонил.
- Джин, это я, - Тренер!!! Я бы отдал всё на свете, лишь бы не слышать этого голоса!
- Что вы хотели? - я старался оставаться максимально спокойным, но от напряжения сжал трубку телефона со всей силы, желая, чтобы она треснула в моей руке.
- Аканиши, выслушай меня. Я понимаю, что тебе очень тяжело сейчас...
- Нет, не понимаете, - я стоял на своём. Моё терпение утекало, как вода из-под крана.
- Джин, ты нужен нам. Нужен команде, нужен ребятам. Мы все ужасно сожалеем о случившемся. Но согласись, что всё могло бы быть гораздо хуже, - я только глубоко дышал, не в силах ничего произнести.
Год назад у тренера погибла дочь в автокатастрофе, и я не имел права говорить, что мне сейчас тяжелее, чем ему в то время, - Джин, вернись к нам. Сыграй в финале.
- Вы понимаете, что от меня в таком состоянии будет мало толка? - я не соглашался, но и отказаться просто не имел права после всего того, что сделал для меня тренер за все эти 10 лет.
- Просто приди, надень форму и побудь на поле. Больше от тебя ничего не требуется. Ты сильный игрок, и без тебя у нас нет шансов выиграть, - он помолчал, и, не дождавшись моего ответа, продолжил, -
Если мы проиграем, я не буду винить тебя. Обещаю. Я сам во всём виноват и я полностью беру на себя ответственность за будущий матч. Сделай это... Ради меня, пожалуйста.
- Я приду… - я никогда в жизни не слышал от этого твёрдого и серьёзного человека таких слов. Он никогда никого ни о чём не просил. И я сломался.


Джин убежал на тренировку рано утром, когда я ещё спал. Солнечный свет лениво просачивался сквозь жалюзи, но всё же в моей комнате царил полумрак. Я увидел записку на столе "У меня сегодня матч - я не
смог отказать тренеру. Завтрак на столе. Вернусь к вечеру". Как немногословно. Мне казалось, что эта серьёзность никогда не была одним из качеств Джинши. Он абсолютно другой, просто судьба подставила подножку. Хмм... Откуда это прозвище? Джинши - я никогда его так не называл. Не помню, откуда оно взялось, просто, как то само возникло в моей голове. Очень странно...
Джин постоянно находится на грани срыва - он винит во всём только себя, от начала и до конца. Иногда бывает ощущение, будто Джин жалеет, что родился на свет. Как же он не прав в эти минуты. Я не могу
знать наверняка, но почему-то уверен, что за всю свою жизнь он принёс людям столько счастья, доброты и тепла, сколько было в его силах.
Делать было нечего, и после завтрака я решил немного прибраться в квартире. Я, конечно, понимал, что шариться в чужих вещах очень плохо, но этот беспорядок действовал мне на нервы. Собрав с пола все
книги и сложив их стопкой, я открыл первый попавшийся мне на глаза ящик и увидел в самом его углу какую-то пыльную старую книжку в кожаной обложке. Я отложил стопку в сторону и достал странную книгу.
Это оказался альбом с фотографиями. Стало до ужаса интересно. Почему Джин не давал мне его посмотреть? Мне стало даже как то обидно... На первой странице сидела молодая женщина с ребёнком на руках, наверное, Джин со своей мамой. Фотографии маленького Джина умиляли! Я листал альбом, с интересом останавливаясь на каждом фото, и досконально его просматривал, будто пытался найти там скрытый смысл. Хаха — какой скрытый смысл может быть в фотографиях? Потом пошли картинки, там, где Джину уже где-то лет пять или шесть, здесь он в школе. Рядом с ним практически на всех фотографиях появлялся какой-то мальчик, меньше Джина по телосложению, такой хрупкий и маленький... Он кого-то мне напоминал. Я попытался вспомнить это лицо, голова закружилась, как в прошлый раз, картинки начали одна за другой появляться в моём сознании. Это я! Я стою рядом с Джином! Я задыхался от новых воспоминаний, мне нужно было ещё фотографий, ещё эмоций, ещё, ещё. Я хотел вспомнить всё, хотел вернуть свою память, ведь без неё я никогда бы не стал полноценным человек, а так и остался бы человеком без прошлого. Нет, я должен! Я смогу! Я листал и листал фотографии, вспоминая всё больше и больше из моего прошлого. Начались фото где мы с Джином уже подростки. А потом я исчез из его фотографий. Исчез из его жизни, а он из моей. Всё встало на свои места. Память возвращалась - медленно, но верно я начинал понимать, что происходило всё это время. Как я с раной на сердце жил все эти десять лет, а потом мы нашли друг друга. Я должен ему сказать... Должен сказать о том, о чём не успел в прошлый раз. Мне это необходимо!
Я быстро начал собираться, надевая свои джинсы, висящие на спинке стула, по дороге к выходу натягивая на себя футболку и обуваясь в ботинки у двери. Я обнаружил бумажник, лежащий в кармане штанов, и с
облегчением вздохнул - не придётся возвращаться. Я абсолютно не знал, куда ехать. Но сегодня был явно мой день! Садясь в первое попавшееся такси, я даже не подозревал, что водитель оказался футбольным фанатом. Он сказал, что на днях купил газету с новостями, в которой говорилось о футболе и о командах, играющих в финале. Мы тут же поехали на стадион, выжимая из машины максимальную скорость.

Они проигрывали 2:1 какой-то опытной команде. Все фанаты ужасно волновались, а некоторые футболисты ужасно психовали и ругались со своим тренером. Джин тихо сидел на лавке с полотенцем на шее и бутылочкой минеральной воды в руках. Когда-то я приносил такую же ему после игры, а он жадно пил эту воду.
И вдруг я успокоился - всё напряжение куда-то улетучилось, и я просто брёл вниз, между рядами, медленно, словно оттягивая время. Небо потемнело от туч - наверное, сегодня будет дождь. Судья дунул в свисток и игра снова продолжилась. Они бегали по полю, пинали мяч, что-то кричали. Вокруг меня было столько шума, что я перестал разбирать слова. Начало моросить, люди прятались под плащами, кто-то прикрывался пакетами, кто-то захватил с собой зонты. Но никто не сдвинулся с места. Джин вёл мяч к воротам, но без особого усердия. Вокруг него роем вились противники, норовя отобрать мяч. И тут он случайно поднял голову и отвлёкся. Он увидел меня и застыл на месте. Мелкий дождь медленно перерастал в настоящий град и люди начали собираться. Мяч достался другой команде, тренер кричал футболистам, те начали кипишиться, а потом был финальный свисток.
Они проиграли. Я затерялся в толпе - она волной несла меня к выходу, но я отчаянно боролся с течением.
После того, как все ушли, я увидел Джина, бесчувственно сидящего на траве, такого умиротворённого и спокойного, словно он не существовал, как личность. Тренер сжал его плечё и что то сказал. Я медленно двинулся в его сторону.


Шум заполнил собой всё вокруг, включая меня. С небо яростно хлестал дождь, выгоняя всех со стадиона, будто бы мы с ним были заодно. Люди поднимались со своих мест и бежали прочь. Я сидел на коротко
подстриженном зелёном газоне с закрытыми глазами, постепенно растворяясь в пустоте. Я промок до нитки, но не чувствовал ни холода, ни тепла, ни ветра. Я даже почти перестал чувствовать разбивающиеся об меня тысячи капель, пикирующих сверху, будто стрелы. Они попадали мне сразу в сердце, застреливали насмерть.
- Аканиши, как я и говорил, ты ни в чём не виноват. Значит, тому суждено быть, - тренер слегка коснулся моего плеча и сжал его. Но я почти не почувствовал прикосновение, также, как и голос, звучащий
словно сквозь толщу воды. Всё было так, словно все мои чувства, которыми я раньше воспринимал окружающий мир, вдруг отключились. Болело только то, что внутри. Болела душа. Если, конечно, она у меня есть.
Что это было? Видение? Наверное, у меня уже начинаются галлюцинации. Он не мог сюда придти, да и зачем ему это? Я точно схожу с ума. Бред... Полный бред.
- Джин? - знакомый голос звучал так громко, так чётко, что я вздрогнул от неожиданности. Он будто вернул меня обратно, в реальность.
Я взглянул вверх - перед глазами стоял Каменаши Казуя - мой лучший друг, мой воздух, мой новый смысл, чтобы жить. Я потёр глаза и взглянул ещё раз - он не исчез, не растворился, не растаял как туман,
а стал только чётче, реальней. Мне захотелось дотронуться до него, убедиться в его существовании, но сил оторваться от земли не было. Поэтому я просто молча сидел на траве, уставившись на Каме, не веря
своим глазам. Тогда парень опустился на колени рядом со мной, так, что наши лица оказались напротив. Моё сердце замерло на несколько секунд - это были глаза Каме... МОЕГО Каме, которого я люблю. Он смотрел на меня своим проникающим в душу взглядом, и я снова почувствовал себя беззащитным, как и при первой нашей встрече. Он медленно потянулся к моему лицу, а я боялся даже вздохнуть, даже моргнуть, словно он мог исчезнуть в любую минуту. Но он не исчезал, а в том месте, где его пальцы касались моего лица, кожа загоралась от прикосновения.
Я начинал понимать то, что происходило вокруг - пустой стадион, мы сидим посреди него на траве, одни...
- Каме? - только и смог произнести я, но парень только еле заметно кивнул и уголки его губ слегка приподнялись, - Но что ты тут делаешь? Каме, я такой дурак, я столько натворил за свою жизнь!
Сколько ошибок... Сколько просчётов. Все мои идеалы полетели к чертям после этой аварии. Боже, я так виноват! Каме, прости меня, если сможешь. Как то я уже оставил тебя одного, на краю пропасти, но ты выкарабкался, ты смог. А теперь, спустя десять лет, я снова появился в твоей жизни, и снова заставил тебя пережить самые ужасные моменты. Лучше бы меня не было в твоей жизни... Лучше бы я вообще никогда не рождался! - мой голос сорвался на крик, - Почему ты просто возьмёшь и не избавишься от меня?! Ведь я причинил тебе столько боли! - в эти моменты я не мог уже различить, текли ли слёзы по моему лицу, или же это был дождь - всё смешалось, но только во рту оставался солоноватый привкус, - Я слишком слабый, я не могу оторваться от тебя, ты мой наркотик. Я больше не смогу жить без тебя, Каме...
- Почему? - он еле шевелил губами, заставляя меня произнести эти три решающих слова.
- Я люблю тебя, - слов больше не хватало, да мы и не особо в них нуждались.
- Джин, я всё вспомнил. Всё, - мне больше не нужно было ничего, чтобы убеждаться в реальности происходящего. Все кусочки мозаики были на месте, осталось только соединить их вместе, чтобы они стали
полноценной картиной.
Прикрыв глаза, я улыбался. Я никогда в жизни не был так счастлив. Я словно светился изнутри... Светился теплом. Я аккуратно взял руку Каме и поцеловал его ладонь. Наконец-то я выиграл самый важный матч в моей жизни - я выиграл матч с судьбой.
И вдруг он оказался так близко, что я почувствовал его горячее дыхание на своей коже, я ощутил каждое движение его тела. Он притянул моё лицо к себе и, уверенным, но нежным поцелуем стёр все границы. Все преграды между нами взорвались и рухнули, исчезли, испарились. Больше не было ни прошлого, ни будущего... Были только мы. Здесь и сейчас.
Каме будто слился со мной, он был везде, он наполнял меня до самых краёв, наполнял теплом и... любовью... Теперь мы оба принадлежали только друг другу. С этой секунды, и навсегда.

Правильно ли то, что я живу ради тебя?..
Я хочу, чтобы мы разделили одну мечту на двоих.
Правильным ли было влюбиться в тебя?..
Я хочу нежно тебя обнять и оберегать.

Мне не нужно ничего, кроме тебя,
Я смогу преодолеть любые печали,
Хочу обнять того, кто важен мне,
И мы станем единым целым.

* здесь и далее KAT-TUN — You